Добрый вечер, уважаемые радиослушатели, с вами Александр Огиенко, община «Бейт Шалом».

Вы слушаете 116-й выпуск передачи «Шма Исраэль».

Цель наших передач - раскрыть Иудейские корни Нового Завета, чтобы всем ВЕРУЮЩИМ В БОГА АВРААМА, ИСААКА И ЯАКОВА, И ИУДЕЯМ И ЕЛЛИНАМ, ПРИЙТИ В ЕДИНСТВО ВЕРЫ.

Благодать и мир вам да умножится в познании Бога ОТЦА через познание ѓаМашиаха ЙЕШУА, Господина нашего.

30 ноября 1941 года в Румбуле была совершена первая акция массового убийства евреев, заключённых в Рижском гетто.

8 декабря 1941 года, там же в Румбуле, была совершена вторая акция массового убийства евреев, заключённых Рижского гетто. Общее число погибших в этих двух акциях, составляет около 25 тысяч человек.

Памяти всех погибших евреев, за всю историю существования этого народа, посвящается эта передача. Она сотавлена по материалам книги Юлии Блюм «если Ты Сын Божий, сойди с креста.» ((глава «Пролог») изд. Скобелкин И.О. Киев, 2007 (использование текста главы «Пролог» приводится с разрешения издателя книги А. Я.))

Быт.22:2

«²Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.»

Без сомнения, это место Писания является центральным местом в Библии, но оно до сих пор покрыто тайной.

Вт.29:29 написано

«²⁹Сокрытое принадлежит Господу Богу нашему, а открытое - нам и сынам нашим до века, чтобы мы исполняли все слова закона сего.»

По милости Божьей это соотношение между сокрытым, то есть всё еще принадлежащим только Господу, и открытым - то есть тем, что Он благоволил открыть нам, чтобы мы знали и исполняли Его Слово, - соотношение это не застывшее, не окаменевшее, оно меняется и живёт своей жизнью. Я не говорю о каком-либо поступательном увеличении количества того, что открыто человеку, - ибо отнюдь не поступательно движение Божьего Духа; я говорю о том, что живой Господь и сегодня говорит с нами через Своё живое Слово, продолжая и сегодня открывать сокрытое.

В этом смысле, когда мы смотрим на ту гору, на которой происходит одно из самых странных событий в истории Израиля: старик-отец, своими руками связав бесконечно любимого сына, своими же руками возлагает его на жертвенник и уже простирает над ним руку с ножом, чтобы закалать его, но, будучи остановленным Гласом с неба, подняв очи, видит овна, запутавшегося в чаще рогами, которого и приносит в жертву всесозжения вместо первоначально предназначенного к этой жертве сына. Когда с высоты прошедших с тех пор тысячелетий, мы смотрим на эту гору и на этих троих, ощущение почти физического прикосновения к этому самому «сокрытому», предчувствие какой-то невероятно важной, до сих пор до конца не понятой - «не открытой» - Божьей тайны , буквально сотрясает сердце. Мы прикасаемся здесь к чему-то такому, что, безусловно, пока что принадлежит Богу; и непонятное, до дрожи, внутреннее волнение свидетельствует нам о том, что эта картинка, это совершившееся когда-то, давным давно, может быть до начала времён, но каким-то образом совершающееся и сегодня заклание жертвенного агнца. Это вне истории, вне времени и вне мира длящееся жертвоприношение, как некий подсмотренный нами эпизод из замыслов Бога, Его планов, Его истории мира. Что-то здесь происходит невероятно важное, что-то определяется на все долгие века человеческой истории. Какая-то за всеми этими действиями стоит неразгаданная тайна.

Знаете ли вы, что каждый год на праздник Рош-а-Шана, то есть в начале каждого еврейского года, в синагогах читается эта история, на иврите она называется «Акеда», история связывания и жертвоприношения Исаака? Почему? Почему она так важна для нас, евреев, что каждый раз, вступая в новый год своего земного поприща, мы обращаемся к ней? Почему отец должен был принести в жертву сына? Кто этот сын, приносимый на алтарь своим отцом? И, этот овен, запутавшийся в чаще рогами, - что он означает?

Есть в Библии главы, которые почти невыносимы для человека, они просто не вмещаются в человеческом разуме, и история связывания и жертвоприношения Исаака описанная в 22 главе книги Бытие, одна из них....

Как можно представить себе переживания и состояние тех двоих, отца и сына, вместе восходящих на ту самую вершину, где каждому из них, в послушании Богу, предстояло пережить и совершить своё - своё умирание, свою муку, свою жертву, - то, что для каждого из них должно было стать его собственной вершиной.

Аввакум 3:19 написано

«¹⁹Господь Бог - сила моя: Он сделает ноги мои как у оленя и на высоты мои возведет меня!», и вся эта «Акеда», история связывания и жертвоприношения Ицхака, воистину, как ступени восхождения на ту, для человеков недоступную и немыслимую высоту, на которую возводит только Господь: от первой, на которой Авраам, в ответ на зов Божий, ещё не зная, что ему предстоит, говорит: «вот я» - и до последней, недосягаемой, на которой «...простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего.» (Быт.22:10).

Кому было тяжелее - отцу или сыну - в этой истории? Тому, кто своею рукою вёл на жертвенник бесконечно любимого сына - или же тому, кто ведом был на заклание и до поры не знал об этом? Интересно, что Писание доносит до нас подробный отчёт лишь о действиях, ни слова не говоря о том, что творится в душе тех, кого оно описывает (и это отнюдь не означает, что Богу не важны наши переживания, искушённый во всех скорбях, Господь с нами в наших страданиях, но то, что существенно в конечном счёте, то, что входит в небесную летопись, - это наше Ему послушание, а не то, сколько боли оно нам стоит!)

Можно только догадываться о том, что происходило на этом пути в сердце отца, знавшего для чего и для кого он «взял в руки огонь и нож». Авраам знал, что ему предстоит, и знал, почему он это делает; дойдя до места, он мог сказать, как тысячелетие спустя сказал Йешуа «²⁷Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел.» (Иоан.12:27).

Отец слишком хорошо знал, на что он пришёл и для чего он восходит на эту гору. Сын же не знал ничего, он явно недоумевал, всё меньше понимая, что же происходит «⁷И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?» (Быт.22:7), но при этом совершенно безропотно шёл туда, куда вёл его отец. Весь - послушание и весь - доверие, «как овца, веден был Он на заклание» (Ис.53:7).

Представте себе отрока ( а Исааку в это время было уже больше 30 лет), послушно взбирающегося на эту гору вслед за отцом с тяжелой поклажей дров на спине, и не имеющего ни малейшего представления о том, что ждёт его там, на вершине горы.

Он любил отца - и знал, что отец любит его. Меньше всего на свете он мог представить себе своего отца делающим по отношению к нему что бы то ни было, что не соответствовало его представлениям об отцовской к нему любви. Задумайтесь о том, что должен был испытать Исаак, когда отец - чья любовь к нему была непоколебимой основой жизни сына, - приступил к нему, чтобы связать его, и, связав, положил на жертвенник поверх дров, и занёс над ним руку с ножём...

Представьте себе ужас в глазах вашего ребёнка, проделай вы над ним всё это; ужас даже не от приближения смерти - но ужас полного непонимания того, что делает с ним любимый и любящий отец и что происходит с его любовью. Ужас, который сполна пережил возлюбленный сын Авраама - и на котором и было остановлено это испытание.

Есть здесь какая-то невероятная, неописуемая тайна, тайна отношений отца и сына, постепенно раскрывающаяся нам на этом пути. Задумайтесь: это путь, по которому отец своею рукою ведёт сына и на который сын вступает, ещё будучи только сыном, но который он завершает на жертвеннике. ПУТЬ, ИДЯ ПО КОТОРОМУ, СЫН СТАНОВИТСЯ АГНЦЕМ - и никто иной, как сам отец, ведёт его на заклание.

Тот, кто доселе был только возлюбленным сыном, на этом пути превращается в приносимого отцом в жертву агнца. И самое непостижимое, самое мучительное, самое трагическое во всём этом, то, что сын сам ещё не знает этого!

Он знает, что он - сын, возлюбленный отцом, но с каждым шагом этого пути он, ещё не зная и не понимая этого, всё более приближается к жертвеннику и всё в большей степени становится агнцем, ведомым на заклание. С рвущимся от боли сердцем отец ведёт сына на заклание.

В этом тайна Отцовского замысла, отцовской любви и Отцовского избранничества. В этом ТАЙНА БОЖЬЕГО СЫНОВСТВА.

Принято считать, что Исаак, ведомый отцом на жертвенник, есть прообраз идущего на распятие Сына Божьего.

Иоанна 3: 16 написано

«¹⁶Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.»

Но так ли это? Действительно ли Исаак является прообразом идущего на распятие Сына Божьего?

Тот бесконечный внутренний драматизм, которым наполнено для нас внешне спокойное восхождение Исаака, а именно, ведомый отцом сын даже не подозревает о том, что он и есть жертвенный агнец, - полностью отсутствует в истории Йешуа.

Приносимый в жертву Небесным Отцом Сын Божий, шёл приносить Свою жизнь на алтаре сознательно и добровольно, как об этом мы читаем в Иоан.10:17-18

«¹⁷Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. ¹⁸Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего.»

Как мы видим, Йешуа очень хорошо знал, что Он и есть Агнец, закланный от начала мира, и весь путь, который Он проделал, весь Свой земной путь, завершившийся на Голгофе, Он знал. Евр.10:5-7 написано:

«Посему Христос, входя в мир, говорит: жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне.
⁶Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. ⁷Тогда Я сказал: вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже.»

Итак, Йешуа знал всё, что Ему предстоит исполнить. Наверное, это ещё труднее, но, в любом случае, это - другая история, другое избрание, другое призвание. Исаак же покорно шёл туда, куда вёл его отец, недоумевая «где же агнец для всесозжения» и не ведая о том, что он и есть этот агнец.

В таком случае, если Исаак, ведомый отцом на жертвенник не является прообразам идущего на распятие Сына Божьего Йешуа ѓаМашиаха, и при этом Исаак является единственным сыном Авраама, наследником всех обетований своего отца, то тогда прообразом какого Сына Божьего является Исаак?

Исх.4:22 написано: «И скажи фараону: так говорит Господь [Бог Еврейский]: Израиль есть сын Мой, первенец Мой.» Итак, «Акеда», история связывания и жертвоприношения Исаака не является прообразам идущего на распятие Сына Божьего ѓаМашиаха ЙЕШУА, а является прообразом связывания и жертвоприношения Израиля!!!

Исаак, есть Израиль, ведомый на алтарь Небесным Отцом, Израиль, который очень хорошо знает, что он любимый сын, но который так ещё и не понял, которому всё ещё не открыто, что на этом пути, бесконечно любящий его Отец Сам делает его жертвенным агнцем и ведёт его на заклание. Это не вероломство и не обман, это тайна Божьего избранничества и Божьего сыновства, тайна Божьей любви!!! Израиль, которому не открыт и не ясен план Бога Отца и, который непонимая, часто недоумевая, идёт туда, куда ведёт его Отец. Израиль, которому суждено пройти весь этот путь, почти до конца, и испытать весь ужас этого непонимания, что происходит с Отцом и Его любовью к нему, - прежде чем занесённая над ним рука с ножом будет остановлена. Израиль, которого Бог называет Своим сыном, Своим первенцем, который в качестве сына избран именно на это, на этот жертвенный путь и который, в отличие от Божьего Сына ѓаМашиаха ЙЕШУА, с самого начала знавшего, что Он пришёл на землю умереть ради других, - в полном неведении, часто в ужасе непонимания того, что делает с ним его Небесный Отец, проходит скорбный путь своего избранничества в жертву ради других народов. Это и есть то, о чём пишет апостол Павел в пос.Рим.11:28 , обращаясь к язычникам: «²⁸В отношении к благовестию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные Божии ради отцов.»

Когда говорят о том, что всё, что произошло с Израилем, есть наказание за его грехи и отступничество, я думаю об этой истории с Авраамом. Да, всякий любящий отец наказывает сына - на этом строится вся Библейская концепция воспитания; но есть разница между воспитанием и тем, что делал Авраам. Ребёнок может плакать и бояться, когда вы наказываете его, и всё же это входит в его представление об отце. Но если вы, как Авраам, прострёте руку, чтобы заколоть сына своего и принести его в жертву, это уже не наказание, - это жертвоприношение.

Отнюдь не случайно в каждую Рош-а-Шана, каждый Новый год, читается этот отрывок, «Акеда» - связывание Исаака.

Израиль вглядывается в эту историю со смешанным чувством страха и восхищения, понимая, что она имеет какое-то особое значение для его судьбы, но всё же не догадывается, что смотрит он в зеркало.

НА ЭТОМ Я ЗАКАНЧИВАЮ НАШУ ПЕРЕДАЧУ, ДО ВСТРЕЧИ В СЛЕДУЮЩИЙ ЧЕТВЕРГ. ШАЛОМ АЛЕХЕМ